Как меняется внутреннее состояние лирического героя по мере развития сюжета приведенного фрагмента?

Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче (фрагмент)

В окошки,
в двери,
в щель войдя,
валилась солнца масса,
ввалилось;
дух переведя,
заговорило басом:
"Гоню обратно я огни
впервые с сотворенья.
Ты звал меня?
Чаи гони,
гони, поэт, варенье!"
Слеза из глаз у самого
-жара с ума сводила,
но я ему
-на самовар:
"Ну что ж,
садись, светило!"
Черт дернул дерзости мои
орать ему,
-сконфужен,
я сел на уголок скамьи,
боюсь - не вышло б хуже!
Но странная из солнца ясь
струилась,
-и степенность
забыв,
сижу, разговорясь
с светилом постепенно.
Про то,
про это говорю,
что-де заела Роста,
а солнце:
"Ладно,
не горюй,
смотри на вещи просто!
Вдруг - я
во всю светаю мочь -
снова день трезвонится.
Светить всегда,
светить везде,
до дней последних донца,
А мне, ты думаешь,
светить
легко.
- Поди, попробуй!
-А вот идешь
-взялось идти,
идешь - и светишь в оба!"
Болтали так до темноты
-до бывшей ночи то есть.
Какая тьма уж тут?
На "ты"
мы с ним, совсем освоясь.
И скоро,
дружбы не тая,
бью по плечу его я.
А солнце тоже:
"Ты да я,
нас, товарищ, двое!
Пойдем, поэт,
взорим,
вспоем
у мира в сером хламе.
Я буду солнце лить свое,
а ты - свое,
стихами".
Стена теней,
ночей тюрьма
под солнц двустволкой пала.
Стихов и света кутерьма
сияй во что попало!
Устанет то,
и хочет ночь
прилечь,
тупая сонница.

светить-
и никаких гвоздей!
Во лозунг мой - и солнца!

(В.В. Маяковский, 1920)