(1)Яко­нов взби­рал­ся тро­пин­кой через пу­стырь, не за­ме­чая — куда, не за­ме­чая подъёма. (2)И ноги уста­ли, вы­ви­хи­ва­ясь от не­ров­но­стей. (3)И тогда с вы­со­ко­го места, куда он забрёл, он уже ра­зум­ны­ми гла­за­ми огля­дел­ся, пы­та­ясь по­нять, где он. (4)3емля под но­га­ми в об­лом­ках кир­пи­ча, в щебне, в битом стек­ле, и какой-то по­ко­сив­ший­ся те­со­вый са­рай­чик или будка по со­сед­ству, и остав­ший­ся внизу забор во­круг боль­шой пло­ща­ди под не­на­ча­тое стро­и­тель­ство. (5)А в горке этой, под­верг­шей­ся стран­но­му за­пу­сте­нию не­по­далёку от цен­тра сто­ли­цы, шли вверх белые сту­пе­ни, чис­лом около семи, потом пре­кра­ща­лись и на­чи­на­лись, ка­жет­ся, вновь. (6)Какое-то глу­хое вос­по­ми­на­ние ко­лых­ну­лось в Яко­но­ве при виде этих белых сту­пе­ней, а куда вели сту­пе­ни, плохо раз­ли­ча­лось в тем­но­те: зда­ние стран­ной формы, од­но­вре­мен­но как бы раз­ру­шен­ное и уце­лев­шее. (7)Лест­ни­ца под­ни­ма­лась к ши­ро­ким же­лез­ным две­рям, за­кры­тым на­глу­хо и по ко­ле­но за­ва­лен­ным сле­жав­шим­ся щеб­нем. (8)Да! (9)Да! (10)Ра­зя­щее вос­по­ми­на­ние под­хлест­ну­ло Яко­но­ва. (11)Он огля­нул­ся. (12)Про­ме­чен­ная ря­да­ми фо­на­рей, да­ле­ко внизу ви­лась река, стран­но зна­ко­мой из­лу­чи­ной уходя под мост и даль­ше к Крем­лю. (13) Но ко­ло­коль­ня? (14)Её нет. (15)Или эти груды камня — от ко­ло­коль­ни? (16)Яко­но­ву стало го­ря­чо в гла­зах. (17)Он за­жму­рил­ся, тихо сел. (18)На ка­мен­ные об­лом­ки, за­ва­лив­шие па­перть. (19)Два­дцать два года назад на этом самом месте он стоял с де­вуш­кой, ко­то­рую звали Агния. (20)Той самой осе­нью под вечер они шли пе­ре­ул­ка­ми у Та­ган­ской пло­ща­ди, и Агния ска­за­ла своим тихим го­ло­сом, ко­то­рый труд­но рас­слы­ши­вал­ся в го­род­ском гро­мы­ха­нии:

 —(21)Хо­чешь, я по­ка­жу тебе одно из самых кра­си­вых мест в Москве?

 (22)И под­ве­ла его к огра­де ма­лень­кой кир­пич­ной церк­ви, окра­шен­ной в белую и крас­ную крас­ку и об­ра­щен­ной алтарём в кри­вой безы­мян­ный пе­ре­улок. (23)Внут­ри огра­ды было тесно, шла толь­ко во­круг церк­вуш­ки узкая до­рож­ка для крест­но­го хода. (24)И тут же рос, в углу огра­ды, ста­рый боль­шой дуб, он был выше церк­ви, его ветви, уже жёлтые, осе­ня­ли и купол, и пе­ре­улок, от­че­го цер­ковь ка­за­лась со­всем кро­хот­ной.

 — (25)Вот эта цер­ковь,— ска­за­ла Агния.

— (26)Но не самое кра­си­вое место в Москве.

— (27)А по­до­жди.

(28)Она про­ве­ла его к па­пер­ти глав­но­го входа, вышла из тени в поток за­ка­та и села на низ­кий па­ра­пет, где об­ры­ва­лась огра­да и на­чи­нал­ся про­свет для ворот.

—(29)Так смот­ри!

(30)Антон ахнул. (31)Они вы­ва­ли­лись из тес­ни­ны го­ро­да и вышли на кру­тую вы­со­ту с про­стор­ной от­кры­той далью. (32) Река го­ре­ла на солн­це. (33)Слева ле­жа­ло За­моск­во­ре­чье, ослеп­ляя жёлтым блес­ком стёкол, почти под но­га­ми в Моск­ву-реку вли­ва­лась Яуза, спра­ва за ней вы­си­лись рез­ные кон­ту­ры Крем­ля, а ещё даль­ше пла­ме­не­ли на солн­це пять чер­вон­но-зо­ло­тых ку­по­лов храма Хри­ста Спа­си­те­ля. (34)И во всём этом зо­ло­том си­я­нии Агния, в на­бро­шен­ной жёлтой шали, тоже ка­зав­ша­я­ся зо­ло­той, си­де­ла, щу­рясь на солн­це.

— (35)Да! (Зб)Это — Москва! — за­хва­чен­но про­изнёс Антон.

— (37)Но она — ухо­дит, Антон,— про­пе­ла Агния.— Москва — ухо­дит!..

— (38)Куда она там ухо­дит? (ЗЭ)Фан­та­зия.

— (40)Эту цер­ковь сне­сут, Антон,— твер­ди­ла своё Агния.

—(41)От­ку­да ты зна­ешь? — рас­сер­дил­ся Антон.— (42)Это ху­до­же­ствен­ный па­мят­ник, его как пить дать оста­вят.

 (43)Он смот­рел на кро­хот­ную ко­ло­ко­лен­ку, в про­ре­зи ко­то­рой к ко­ло­ко­лам за­гля­ды­ва­ли ветки дуба.

 —(44)Сне­сут! — уве­рен­но про­ро­чи­ла Агния, сидя всё так же не­по­движ­но, вжёлтом свете и в жёлтой шали.

 (45)Яко­нов оч­нул­ся. (46)Да, ... раз­ру­ши­ли ша­тро­вую ко­ло­ко­лен­ку и раз­во­ро­ти­ли лест­ни­цу, спус­кав­шу­ю­ся к реке. (47)Со­вер­шен­но даже не ве­ри­лось, что тот сол­неч­ный вечер и этот де­кабрь­ский рас­свет про­ис­хо­ди­ли на одних и тех же квад­рат­ных мет­рах мос­ков­ской земли. (48)Но всё так же был далёк обзор с холма, и те же были из­ви­вы реки, по­вторённые по­след­ни­ми фо­на­ря­ми...

(По А. Сол­же­ни­цы­ну*) 

*Алек­сандр Ис­а­е­вич Сол­же­ни­цын (1918-2008) — вы­да­ю­щий­ся рус­ский пи­са­тель, пуб­ли­цист, ис­то­рик, поэт и об­ще­ствен­ный де­я­тель.