(1)В доме моего деда была большая военная библиотека с мемуарами командующих армиями, учебниками и другими книгами о войне. (2)Среди этих книг выделялись несколько одинаковых красных томов, каждый толщиной как два, а то и три кирпича. (3)Назывался весь этот тяжкий бумажный груз «История второй мировой войны». (4)Когда я однажды подростком пролистал только одну из книг, то был поражён, найдя в ней отдельные карты сражений за маленький остров в Тихом океане и за вовсе ничтожный оазис где-то в африканской пустыне. (5)Всё время, сколько смотрел, военные фильмы и слушал уроки истории в школе, война казалась только нашей — ведь и названа Великой Отечественной, всё равно, что родная, — но разодран был войной на куски, выходило, весь мир, даже неизвестные острова.

(6)Вторая мировая война — своя у каждого народа. (7)Но чуждое и родное в отношении Великой Отечественной войны именно теперь, в новом времени смешалось. (8)Наше национальное достоинство оказалось унижено под конец века ощущением исторического поражения.

(9)… Мой дед, Колодин Иван Яковлевич, участвовал в боях на Кавказе и в уничтожении на Украине бандеровских банд, считавшихся фашистским отребьем. (10)Награждён боевыми орденами за мужество и отвагу. (11)Служил. (12)А уже ветераном был окружён уважением, как и все люди его поколения, обретшие себя на войне в служении Родине. (13)Похоронен в Киеве на военном кладбище Лукьяновском со всеми почестями, но не дожил до того времени, когда Семён Бандера стал на Украине национальным героем, а флаг с трезубцем — национальным флагом этой страны. (14)Два года назад в квартиру в Киеве, где одна живёт теперь бабушка, пришли якобы музейные работники и попросили награды деда для музея. (15)Так как о деде давно никто не вспоминал, то она растрогалась, поверила и отдала весь его генеральский иконостас. (16)После засомневалась, что ордена взяли, а орденские книжки даже не спросили. (17)Вот так был обворован мой дед уже после смерти, как и многие другие, чьи награды вдруг сделались настолько прибыльным товаром, что ради них рискуют идти даже на воровство.

(18)Вернётся ли утраченное нами общественное состояние, когда люди были естественно честны, а зло подобное было невозможно? (19)Когда станет снова ясно, где слава, а где позор? (20)Когда русский солдат осознает в себе снова такую ж праведность, какую, без сомнения, осознавали в себе те, кто воевал и гибнул на Великой Отечественной войне? (21)Эти вопросы оставлены, как раны, ею самой, нашей священной войной, со злом сброшенной в конце века со многих пьедесталов и обкраденной тысячами собственных нравственных уродов.

(О. Павлов)