(1) Россия одарила нас бескрайними просторами, ширью уходящих равнин, вольно пронизываемых взором да ветром, зовущих в лёгкий, далёкий путь. (2) И просторы эти раскрыли наши души и дали им ширину, вольность и лёгкость, каких нет у других народов.

(3) Благодушен, лёгок и даровит русский человек: из ничего создаст чудесное: грубым топором — тонкий узор избяного украшения; из одной струны извлечёт и грусть, и удаль. (4) И не он сделает; а както «само выйдет», неожиданно и без напряжения; а потом вдруг бросит и забудет. (5) Не ценит русский человек своего дара; не умеет извлекать его из-под спуда, беспечное дитя вдохновения; не понимает, что талант без труда — соблазн и опасность. (6) Проживает свои дары, проматывает своё достояние, пропивает добро, катится вниз по линии наименьшего сопротивления. (7) Ищет лёгкости и не любит напряжения: развлечётся и забудет; выпашет землю и бросит; чтобы срубить одно дерево, погубит пять. (8) И земля у него «Божия», и лес у него «Божий»; а «Божье» — значит «ничьё»; и потому чужое ему не запретно. (9) Не справляется он хозяйственно с бременем природной щедрости. (10) И как нам быть в будущем с этим соблазном бесхозяйственности, беспечности и лени — об этом должны быть теперь все наши помыслы...

(11) Россия поставила нас лицом к лицу с природой, суровой и захватывающей, с глубокой зимой и раскалённым летом, с безнадёжною осенью и бурною, страстною весною. (12) Она погрузила нас в эти колебания, заставила нас жить их властью и глубиной. (13) Она дала нам почувствовать разлив вод, бездонность омутов, зной засухи, бурелом ветра, хаос метелей и смертные игры мороза. (14) И души наши глубоки, и научились во всём идти до конца и не бояться смерти.

(15) Не разрешена ещё проблема русского национального характера; ибо доселе он колеблется между слабохарактерностью и высшим героизмом. (16) Столетиями строили его монастырь и армия, государственная служба и семья. (17) И когда удавалось им их дело, то возникали дивные, величавые образы: русские подвижники, русские воины, претворявшие свой долг в живую преданность, в систему героических поступков. (18) А из этого рождалось ещё более высокое: священная традиция России — выступать в час опасности и беды добровольцем, отдающим своё достояние и жизнь за дело всенародное и отечественное...

(19) И ещё один дар дала нам наша Россия: это наш дивный, наш могучий, наш поющий язык.

(20) В нём вся она, — наша Россия. (21) В нём все дары её: и ширь неограниченных возможностей; и богатство звуков, и слов, и форм; и стихийность, и нежность; и простота, и размах, и парение; и мечтательность, и сила; и ясность, и красота. (22) Всё доступно нашему языку. (23) В нём гудение далёких колоколов и серебро ближних колокольчиков. (24) В нём ласковые шорохи и хрусты. (25) В нём травяные шелесты и вздохи. (26) В нём клёкот, и свист, и щебет птичий.

(27) В нём громы небесные и рыки звериные; и вихри зыбкие и плески чуть слышные. (28) В нём вся, поющая русская душа...

(29) Пока звучит он, в своей неописуемой музыкальности, в своей открытой чёткой, честной простоте, в своей скромности, в коей затаилась великая власть, в своём целомудрии, в своей ритмической гибкости, кажется, что это звучат сами именуемые предметы, знаменуя о самих себе и о том большем, что скрыто за ними.

(30) Это язык острой, режущей мысли. (31) Язык трепетного, рождающегося предчувствия. (32) Язык волевых решений и свершений. (33) Язык парения и пророчеств. (34) Язык неуловимых прозрачностей и вечных глаголов.

(35) Это язык зрелого самобытного национального характера. (36) И русский народ, создавший — этот язык, сам призван достигнуть душевно и духовно той высоты, на которую зовёт его — его язык...

(37) Горе нам, что не умели мы беречь наш язык и бережно растить его, — в его звучании, в его закономерной свободе, в его ритме, и в ризах его органически выросшего правописания. (38) Не любить его, не блюсти его, — значит не любить и не блюсти нашу Родину.

(39) А что есть человек без Родины? (40) Чем были бы мы, если бы кому-нибудь удалось оторвать нас от нашей России?

(41) А о Ней — говорить нельзя. (42) Она как живая тайна. (43) Ею можно жить, о Ней можно вздыхать. (44) Ей можно молиться...

(По И. Ильину)

Ильин Иван Александрович (1883—1954) — русский философ, писатель и публицист.