НИЧЕГО

(1)Я беседовал с известным Клофачем, моим старым добрым знакомым по Балканскому полуострову. (2)Он только что вернулся с войны и зашёл ко мне поделиться впечатлениями. (З)Много интересного порассказал мне этот талантливый чешский публицист, европейски образованный человек. (4)Более всего его поразило в русском лагере одно слово: «Ничего».

(5)— Это — удивительное слово, и в нём непоколебимая сила русская.

(6)— После боя под Хайченом я шёл пешком среди отступающих солдат, — рассказывает он. (7)— Жара — 53 градуса, воды ни капли целый день (8)Солдаты едва передвигают ноги, томясь от жажды под жгучими лучами, а шутки между ними не прекращаются. (9)— Устали? — спрашиваю я то там, то тут, желая их ободрить.

(10)— Ничего! — отвечают они, ласково улыбаясь, и продолжают идти.

(11)Перегоняю раненого. (12)На одной ноге сапог, на другой - окровавленная тряпка. (13)Он опирается на палку и ковыляет. (14)На плече — винтовка.

(15)— Что? (16)Ранен?

— Пуля скрозь...

— Больно, трудно идти?.. (19)Доктора не позвать ли?

(20)— Ничего!

(21)И тащится, едва передвигаясь.

(22)На носилках, под Хайченом, несут раненого. (23)Он — землисто-чёрный. (24)Глаза затуманены. (25)С ним рядом винтовка, — он её держит. (26)Надо сказать, что и раненые солдаты, как я наблюдал, никогда не расстаются с ружьём. (27)Носилки остановились. (28)Я подошёл к нему, спрашиваю о здоровье и получаю в ответ шёпотом одно слово:

(29)— Ничего.

(30)А у него страшная рана осколком гранаты в ноги и в живот.

(31)Мне рассказывали нёсшие его санитары, что он не хотел выпустить из рук винтовки, а всё просил только доставить ему сапоги, которые остались на позиции.

(32)И всюду, везде я слышал это удивительное русское слово:

(33)— Ничего!

(34)— Вот и ваш В. И. Немирович-Данченко, в китайском сером шёлковом костюме, в белой английской шляпе, всегда везде впереди стоит на вершине сопки, делает заметки в свою книжку, а кругом рвутся гранаты, жужжат пули. (35)Ему кричат снизу: (36)«Василий Иванович, опасно, уходите!», — а он продолжает писать, отмахнётся рукой и отвечает:

(37)— Ничего!..

(38)Когда японцы наступали к Ляояну, я в разговоре с одним из крупных генералов, волнуясь, говорил:

(39)— Ведь Ляоян, пожалуй, японцы возьмут. (40)Ведь это очень нехорошо для нас.

(41)И получил, с милой, спокойной улыбкой, знакомый ответ:

(42)— Ничего!

(43)И теперь, когда Ляоян взят и это нисколько не повредило плану кампании, я понял смысл ответа генерала, его покойную улыбку и это удивительное:

(44)— Ничего!

(45)Да, это великое слово, в нём неколебимость России, в нём могучая сила русского народа, испытавшего и вынесшего больше, чем всякий другой народ. (46)Просмотрите историю, начиная с татарского ига, припомните, что вынесла Россия, что вытерпел народ русский, — и чем больше было испытаний, тем более крепла и развивалась страна. (47)Только могучему организму — всё нипочём! (48)— Ничего!

(49)Вытерпим! — говорят и теперь.

(50)Слабый будет плакать, жаловаться и гибнуть там, где сильный покойно скажет:

(51)— Ничего!

(52)Бисмарка когда-то на охоте в России вывалил в лужу ямщик.

(53)Когда Бисмарк на него закричал, извозчик успокоительно ответил ему:

(54)— Ничего.

(55)Это слово так понравилось «железному канцлеру», что он во многих случаях повторял его и даже носил железный перстень с надписью:

(56)— Ничего.

(57)— Скажите, Клофач, трудно вам досталась эта поездка?

(58)Страшно было под выстрелами? (59)Голодно на позициях? (60)Утомились нервы? — спросил я его.

(61)И он мне ответил совершенно искренне, и видно было, что другого слова не мог даже подыскать:

(62)— Ничего!

(В. Гиляровский*)

* Владимир Алексеевич Гиляровский (1855—1935) — русский писатель, журналист, бытописатель Москвы. Автор сборников «Трущобные люди» (1887), «Негативы» (1900), «Москва и Москвичи» (1926).