Весь день мне пришлось идти по заросшим луговым дорогам. Только к вечеру я вышел к реке, к сторожке бакенщика Семена. 
Сторожка была на другом берегу. Я покричал Семену, чтобы он подал мне лодку, и пока Семен отвязывал ее, гремел цепью и ходил за веслами, к берегу подошли трое мальчиков. Их волосы, ресницы и трусики выгорели до соломенного цвета. Мальчики сели у воды, над обрывом. Тотчас из-под обрыва начали вылетать стрижи с таким свистом, будто снаряды из маленькой пушки; в обрыве было вырыто много стрижиных гнезд. Мальчики засмеялись. 
- Вы откуда? - спросил я их. 
- Из Ласковского леса, - ответили они и рассказали, что они пионеры из соседнего города, приехали в лес на работу, вот уже три недели пилят дрова, а на реку иногда приходят купаться. Семен их перевозит на тот берег, на песок. 
- Он только ворчливый, - сказал самый маленький мальчик. - Все ему мало, все мало. Вы его знаете? 
- Знаю. Давно. 
- Он хороший? 
- Очень хороший. 
- Только вот все ему мало, - печально подтвердил худой мальчик в кепке. - Ничем ему не угодишь. Ругается. 
Я хотел расспросить мальчиков, чего же в конце концов Семену мало, но в это время он сам подъехал на лодке, вылез, протянул мне и мальчикам шершавую руку и сказал: 
- Хорошие ребята, а понимают мало. Можно сказать, ничего не понимают. Вот и выходит, что нам, старым веникам, их обучать полагается. Верно я говорю? Садитесь в лодку. Поехали. 
- Ну, вот видите, - сказал маленький мальчик, залезая в лодку. - Я же вам говорил! 
Семен греб редко, не торопясь, как всегда гребут бакенщики и перевозчики на всех наших реках. Такая гребля не мешает говорить, и Семен, старик многоречивый, тотчас завел разговор. 
- Ты только не думай, - сказал он мне, - они на меня не в обиде. Я им уже столько в голову вколотил - страсть! Как дерево пилить - тоже надо знать. Скажем, в какую сторону оно упадет. Или как схорониться, чтобы комлем не убило. Теперь небось знаете? 
- Знаем, дедушка, - сказал мальчик в кепке. - Спасибо. 
- Ну, то-то! Пилу небось развести не умели, дровоколы, работнички! 
- Теперь умеем, - сказал самый маленький мальчик. 
- Ну, то-то! Только это наука не хитрая. Пустая наука! Этого для человека мало. Другое знать надобно. 
- А что? - встревоженно спросил третий мальчик, весь в веснушках. 
- А то, что теперь война. Об этом знать надо. 
- Мы и знаем. 
- Ничего вы не знаете. Газетку мне намедни вы принесли, а что в ней написано, того вы толком определить и не можете. 
- Что же в ней такого написано, Семен? - спросил я. 
- Сейчас расскажу. Курить есть? 
Мы скрутили по махорочной цигарке из мятой газеты. Семен закурил и сказал, глядя на луга: 
- Правильно я сказал? 
-Правильно. 
- А что это есть - любовь к родине? Вот ты их и спроси, мальчишек. И видать, что они ничего не знают. 

Мальчики обиделись: 

- Как не знаем! 

- А раз знаете, так и растолкуйте мне, старому дураку. Погоди, ты не выскакивай, дай досказать. Вот, к примеру, идешь ты в бой и думаешь: "Иду я за родную землю". Так вот ты и скажи: за что же ты идешь? 

- За свободную жизнь иду, - сказал маленький мальчик. 

- Мало этого. Одной свободной жизнью не проживешь. 

- За свои города и заводы, - сказал веснушчатый мальчик. 

- Мало! 

- За свою школу, - сказал мальчик в кепке. - И за своих людей. 

- Мало! 

- И за свой народ, - сказал маленький мальчик. - Чтобы у него была трудовая и счастливая жизнь. 
- Все вы правильно говорите, - сказал Семен, - только мало мне этого. 
Мальчики переглянулись и насупились. 
- Обиделись! - сказал Семен. - Эх вы, рассудители! А, скажем, за перепела тебе драться не хочется? Защищать его от разорения, от гибели? А?