Многие философы задавались вопросом: можно ли, изучая «природу» человека — устройство органов его восприятия, характер психических процессов и т. п.,— понять структуру и границы человеческого познания. Или, может быть, не существует такой «природы», и в человеке всё — от восприятия до высших форм мышления — формируется исторически, в социально-культурном процессе. Не в них ли тогда следует искать предельные условия и доминанты познания? Как совместить факт неизбежной конечности человеческого существования, его культурно-исторической конкретности с идеалом объективности познания, с требованием, чтобы получаемое знание было истинным, то есть отражало не структуры и особенности сознания и деятельности человека, а объективное положение дел в самом мире? Как научно-теоретическое познание связано с теми видами мышления, на которые он опирается в практической жизни и в которых человеку дан мир его наличного бытия?

С другой стороны, уже в последние десятилетия — в эпоху научно- технической революции — в теме «Познание и человек» выявились и неведомые ранее проблемы, связанные с социально-гуманистическими аспектами научного прогресса, с непосредственным влиянием последнего на судьбу человечества. Открытие атомной физики, исследования в области генетики, глобальное вмешательство человека в биосферу, сделавшее вероятным её необратимое изменение, — эти и многие другие результаты современной науки и техники уже не могут оцениваться однозначно положительно лишь в силу их научного происхождения.

(В. Филатов)