На Ленинградском шоссе, невдалеке от поворота на «Шереметьево», взгляд вдруг выхватил на рекламном щите сурово-требовательное лицо воина с красной звездочкой на каске: «Ты записался добровольцем?» Такое знакомое лицо, внезапно опрокидывающее тебя в военное лихолетье, когда плакаты, зовущие в бой, на смерть, были такой же приметой дня, как сегодня соблазняющая на красивую жизнь реклама. Это и была реклама (дома отдыха «Планерное»). Суровый боец звал... «в поход на русские бани и сауны». Ну и ну... - Да это просто прикол такой, - не разделил моего недоумения молодой коллега. - Юмор. Дохихикались... Вы обратили внимание на это всемирное хихиканье, на этот утробный юмор, ерничанье, глумливую усмешку, становящиеся стилем жизни? Но есть же, должны быть, события, понятия, чувства, не подвластные упражнениям в остроумии. Не успела прийти в себя от оскорбительной безвкусицы, как снова на дороге военный плакат. Знаменитая скорбно-суровая женщина в алом: «Родина-мать зовет!» Не на черные штыки, грозно поднимающиеся у нее за спиной, зовет, нет. Зов продолжен ныне так: «Родина-мать зовет отдыхать». Таков слоган дня, оказывается. А вместо военной присяги у нее в руке... «путевка: ночной клуб, ресторан, русские бани». Самое время поерничать над военной присягой? А Родине-матери звать в ночной клуб? Было время натужного пафоса, лицемерно-декларативной патриотичности, когда искренность, честность сопротивлялись употреблению святых слов всуе. Как говорил старый бакенщик Паустовского: «Все кричите: «Родина, Родина! А вот она, Родина, - за стогами». Но это не снижение, а приближение к нам дорогого понятия. Военные плакаты, превращенные в рекламу, хотели или не хотели того ее создатели, рассчитаны именно на снижение. Но Родина - дом человека. А не дом циника все же. Как смотрит на эти плакаты-рекламы тот, не плакатный, настоящий доброволец, что, израненный, больной, дожил до сегодняшнего дня? И, увы, не в хоромах? Впрочем, вряд ли наши ветераны ездят по дороге в аэропорт, ворота страны, которые они исходили своими ногами в войну. И уж никак не могут интересоваться ветераны домом отдыха, где плата за день стоит их полумесячной пенсии. Тогда зачем дорогие понятия - снова всуе? Прямо напротив плакатов, через дорогу, - знаменитые «ежи». Последняя линия обороны. Здесь все воины, отвечая на зов Родины-матери, не пропустили врага. И погибли. Не хочется впадать в пафос, говорить громкие слова «кощунство», «исторический нигилизм», но превращать эпос, каким была Великая Отечественная, в анекдот - как еще назвать, подскажите? (По И. Руденко)
Должен ли человек помнить и уважать историю своей страны? Должен ли чтить и ценить подвиги наших предков? Именно на эти вопросы в своём произведении пытается дать ответ автор.
И. Руденко искренне переживает из-за бесконечных насмешек над нашей главной исторической трагедией - Великой отечественной войной и поднимает проблему сохранения и уважения исторической памяти.
Писательница поражается тому, что сотворили люди с военным достоянием нашей страны. "Дохихикались...", - пишет Руденко, подчёркивая, что для современных людей обесценены ключевые события истории. Чтобы достучаться до сердец читателей, автор эмоционально восклицает: есть понятия и события, неподвластные "упражнениям в остроумии". "...Родина - дом человека,...а не дом циника всё же". - подводит итог писательница.
Позиция Руденко предельно ясна - святой долг человека помнить свою историю и чтить память предков. Ведь нет более убийственной силы для общества, чем добровольные насмешки, вольные интерпретации "дорогих понятий" и отказ от истории.
Я не могу не согласиться с позицией автора. Действительно, цинизм и издевательства несовместимы с сохранением исторической памяти. Наоборот, такие методы извращают историю, побуждают людей к отказу от ценностей. Таким образом, Руденко подводит нас к мысли, что мы обязаны осознавать свой долг перед историей и верно его исполнять.
В качес