…На даче я любил ходить по грибы, причем ходил я за ними – не для «дела», а ради удовольствия. Если все соседи вставали в пять утра и понуро шли осматривать сонные пеньки в чащу леса (куда, как им казалось никто не ходит – в итоге они все там и были), то я шел, когда проснусь, наиграюсь, соберусь – в итоге, часов в пять вечера, а то и в восемь. Причем, не очень далеко, иногда вообще – по заборчику дачного «кооператива». И всегда набирал полную корзину (это тоже талант – все дело в угле зрения). И когда я с ней шел по линиям – то постепенно привыкал к тем текстам, которые читаю во взглядах окружающих всю сознательную жизнь.
А сколько было комичного на даче?! Во-первых, все участники кооператива друг друга знали давно, многие были фронтовики или их любящие дети, и почти все работали в смежных конторах. И вот, получив этот смехотворный кусок глины, они все переругались: как правило, из-за десяти сантиметров при определении линии забора. А уж, сколько было крику, на чьей стороне делать дождевую канавку – это вообще на уровне Карибского кризиса. Председатель Подвигалкин (это я не выдумываю – все фамилии реально гоголевские) сразу взял под свой забор общественную скважину – и оттуда иногда выдавал порции воды ближайшим сообщникам. И все так мыкались. В итоге мои родители решили сделать собственную скважину напополам с соседями (ее обслуживанием – прокачкой и поддержанием в форме – естественно занимался мой всем готовый помочь папа: очевидно, сгонять излишки здоровья). И, естественно, полно к нам ходило ближних и дальних с ведрами (все, естественно, с открытым сердцем).
Поскольку ветеранам родина отдала глину (видимо, в память о библейских легендах), то там ничего не росло. Тогда мы заказали за три копейки пару машин с торфом и черноземом – и у нас вскоре заколосилась петрушка (а большего мне для развлечения и не надо – я был юным агрономом). Это не могло не вызывать страстной ненависти у похожей на мордовского бульдога соседки Котляровой (подчеркиваю - все фамилии реальные, и по всей вероятности, еще биологически живые), сын которой пил (и глину удобрял не должными темпами), а муж-ветеран страдал от стенокардии (его несколько раз откачивал все тот же мой папа). Да! Самое главное. Значит, когда все строились – было два подрядчика: один ставил сруб дома на кирпичный фундамент, а другой на бетонные сваи. Сваи были на одну копейку дешевле, поэтому народ поверил в то, что в этом варианте «у вас под домом не будет сырости (как под закрытым фундаментом)» - и согласился на трубы. Естественно вскоре трубы стали давать осечку – в итоге скупые платили дважды, подкладывая между ними кирпичи и с ожесточением смотря на тех, кто сразу выбрал фундамент (среди них были и мы).
А как все друг к другу ходили, да все смотрели, как бы, не дай бог, у соседа полковника вишни не созрели на полчаса раньше, чем у себя генерала (все генералы, полковники и майоры уже с утра стояли в обрезанных по трусы тренировочных штанах «служили» на грядках)? Я же очень любил каждый день заглядывать под листики, узнавая, насколько увеличился в размерах и окреп тот или иной огурчик.
Ну, и как любой ребенок, я любил играть. Например, прочтя «Волшебника изумрудного города», я принялся мастерить дуболомов: их фигурки у меня получались от сантиметров двадцати до полуметра. Наделал я их массу: помню, даже соседи приходили на них посмотреть (получалась мизансцена: одни дуболомы смотрят на других).