В каких произведениях русской классики отображены взаимоотношения представителей разных поколений и в чём эти произведения можно сопоставить с тургеневскими «Отцами и детьми»?
«Отцы и дети» И.С. Тургенев
– Вот мы и дома, – промолвил Николай Петрович, снимая картуз и встряхивая волосами.
– Главное, надо теперь поужинать и отдохнуть.
– Поесть действительно не худо, – заметил, потягиваясь, Базаров и опустился на диван.
– Да, да, ужинать давайте, ужинать поскорее. – Николай Петрович без всякой видимой причины потопал ногами.
– Вот кстати и Прокофьич. Вошел человек лет шестидесяти, беловолосый, худой и смуглый, в коричневом фраке с медными пуговицами и в розовом платочке на шее. Он осклабился, подошел к ручке к Аркадию и, поклонившись гостю, отступил к двери и положил руки за спину.
– Вот он, Прокофьич, – начал Николай Петрович, – приехал к нам наконец... Что? как ты его находишь?
– В лучшем виде-с, – проговорил старик и осклабился опять, но тотчас же нахмурил свои густые брови.
– На стол накрывать прикажете? – проговорил он внушительно.
– Да, да, пожалуйста. Но не пройдёте ли вы сперва в вашу комнату, Евгений Васильич?
– Нет, благодарствуйте, незачем. Прикажите только чемоданишко мой туда стащить да вот эту одежонку, – прибавил он, снимая с себя свой балахон.– Очень хорошо. Прокофьич, возьми же их шинель. (Прокофьич, как бы с недоумением, взял обеими руками базаровскую «одежонку» и, высоко подняв ее над головою, удалился на цыпочках.) А ты, Аркадий, пойдёшь к себе на минутку?
– Да, надо почиститься, – отвечал Аркадий и направился было к дверям, но в это мгновение вошел в гостиную человек среднего роста, одетый в тёмный английский сьют, модный низенький галстух и лаковые полусапожки, Павел Петрович Кирсанов. На вид ему было лет сорок пять: его коротко остриженные седые волосы отливали тёмным блеском, как новое серебро; лицо его, желчное, но без морщин, необыкновенно правильное и чистое, словно выведенное тонким и лёгким резцом, являло следы красоты замечательной; особенно хороши были светлые, чёрные, продолговатые глаза. Весь облик Аркадиева дяди, изящный и породистый, сохранил юношескую стройность и то стремление вверх, прочь от земли, которое большею частью исчезает после двадцатых годов.
Павел Петрович вынул из кармана панталон свою красивую руку с длинными розовыми ногтями, – руку, казавшуюся еще красивей от снежной белизны рукавчика, застёгнутого одиноким крупным опалом, и подал ее племяннику. Совершив предварительно европейское «shake hands», он три раза, по-русски, поцеловался с ним, то есть три раза прикоснулся своими душистыми усами до его щёк, и проговорил: «Добро пожаловать».Николай Петрович представил его Базарову: Павел Петрович слегка наклонил свой гибкий стан и слегка улыбнулся, но руки не подал и даже положил её обратно в карман.
– Я уже думал, что вы не приедете сегодня, – заговорил он приятным голосом, любезно покачиваясь, подергивая плечами и показывая прекрасные белые зубы. – Разве что на дороге случилось?
– Ничего не случилось, – отвечал Аркадий, – так, замешкались немного.
Проблема конфликта между поколениями «отцов и детей» нашла отклик во многих произведениях русской классики. Одним из самых ярких примеров являются пьесы А.С.Грибоедова «Горе от ума» и А.Н. Островского "Гроза".Так, в "Горе от ума" представитель молодого поколения, Чацкий, восстает против безнравственных порядков «фамусовского общества». Молодого бунтаря возмущают пороки людей, взявших на себя роль «судей» и воспитателей («не надобно другого образца, когда в глазах пример отца» - убеждает Фамусов свою дочь). Вся «старая Москва» буквально прогнила с точки зрения нравственности: здесь процветают чинопочитание, властолюбие, любовь к деньгам, страх просвещения. Чацкий, которому «прислуживаться тошно», не желает мириться со старыми порядками и не признает авторитета старшего поколения, громко вопрошая: «А судьи кто?», изобличая его пороки. Это в какой-то мере делает его похожим на тургеневского Базарова, так же не принимающего авторитет «стариков», но у Тургенева объектом спора становятся не столько моральные устои, сколько идеи (ведь Базаров пытался доказать Павлу Петровичу, что «порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта»).
Но поистине «темным царством» поколение «отцов» предстает перед читателем в драме А.Н.Ос