О какой «бо­лез­ни» го­во­рит автор в конце сво­е­го пре­ди­сло­вия?

Во вся­кой книге пре­ди­сло­вие есть пер­вая и вме­сте с тем по­след­няя вещь; оно или слу­жит объ­яс­не­ни­ем цели со­чи­не­ния, или оправ­да­ни­ем и от­ве­том на кри­ти­ки. Но обык­но­вен­но чи­та­те­лям дела нет до нрав­ствен­ной цели и до жур­наль­ных на­па­док, и по­то­му они не чи­та­ют пре­ди­сло­вий. А жаль, что это так, осо­бен­но у нас. Наша пуб­ли­ка так еще мо­ло­да и про­сто­душ­на, что не по­ни­ма­ет басни, если в конце её не на­хо­дит нра­во­уче­ния. Она не уга­ды­ва­ет шутки, не чув­ству­ет иро­нии; она про­сто дурно вос­пи­та­на. Она ещё не знает, что в по­ря­доч­ном об­ще­стве и в по­ря­доч­ной книге явная брань не может иметь места; что со­вре­мен­ная об­ра­зо­ван­ность изоб­ре­ла ору­дие более острое, почти не­ви­ди­мое и тем не менее смер­тель­ное, ко­то­рое, под одеж­дою лести, на­но­сит не­от­ра­зи­мый и вер­ный удар. Наша пуб­ли­ка по­хо­жа на про­вин­ци­а­ла, ко­то­рый, под­слу­шав раз­го­вор двух ди­пло­ма­тов, при­над­ле­жа­щих к враж­деб­ным дво­рам, остал­ся бы уве­рен, что каж­дый из них об­ма­ны­ва­ет своё пра­ви­тель­ство в поль­зу вза­им­ной неж­ней­шей друж­бы.

Эта книга ис­пы­та­ла на себе ещё не­дав­но не­счаст­ную до­вер­чи­вость не­ко­то­рых чи­та­те­лей и даже жур­на­лов к бук­валь­но­му зна­че­нию слов. Иные ужас­но оби­де­лись, и не шутя, что им ста­вят в при­мер та­ко­го без­нрав­ствен­но­го че­ло­ве­ка, как Герой На­ше­го Вре­ме­ни; дру­гие же очень тонко за­ме­ча­ли, что со­чи­ни­тель на­ри­со­вал свой порт­рет и порт­ре­ты своих зна­ко­мых... Ста­рая и жал­кая шутка! Но, видно, Русь так уж со­тво­ре­на, что всё в ней об­нов­ля­ет­ся, кроме по­доб­ных не­ле­по­стей. Самая вол­шеб­ная из вол­шеб­ных ска­зок у нас едва ли из­бег­нет упре­ка в по­ку­ше­нии на оскорб­ле­ние лич­но­сти!

Герой На­ше­го Вре­ме­ни, ми­ло­сти­вые го­су­да­ри мои, точно, порт­рет, но не од­но­го че­ло­ве­ка: это порт­рет, со­став­лен­ный из по­ро­ков всего на­ше­го по­ко­ле­ния, в пол­ном их раз­ви­тии. Вы мне опять ска­же­те, что че­ло­век не может быть так дурён, а я вам скажу, что ежели вы ве­ри­ли воз­мож­но­сти су­ще­ство­ва­ния всех тра­ги­че­ских и ро­ман­ти­че­ских зло­де­ев, от­че­го же вы не ве­ру­е­те в дей­стви­тель­ность Пе­чо­ри­на? Если вы лю­бо­ва­лись вы­мыс­ла­ми го­раз­до более ужас­ны­ми и урод­ли­вы­ми, от­че­го же этот ха­рак­тер, даже как вы­мы­сел, не на­хо­дит у вас по­ща­ды? Уж не от­то­го ли, что в нём боль­ше прав­ды, не­же­ли бы вы того же­ла­ли?..

Вы ска­же­те, что нрав­ствен­ность от этого не вы­иг­ры­ва­ет? Из­ви­ни­те. До­воль­но людей кор­ми­ли сла­стя­ми; у них от этого ис­пор­тил­ся же­лу­док: нужны горь­кие ле­кар­ства, едкие ис­ти­ны. Но не ду­май­те, од­на­ко, после этого, чтоб автор этой книги имел когда-ни­будь гор­дую мечту сде­лать­ся ис­пра­ви­те­лем люд­ских по­ро­ков. Боже его из­ба­ви от та­ко­го не­ве­же­ства! Ему про­сто было ве­се­ло ри­со­вать со­вре­мен­но­го че­ло­ве­ка, каким он его по­ни­ма­ет, и к его и ва­ше­му не­сча­стью, слиш­ком часто встре­чал. Будет и того, что бо­лезнь ука­за­на, а как её из­ле­чить — это уж бог знает!

М. Ю. Лер­мон­тов «Герой на­ше­го вре­ме­ни»