В чем сходство «Чистого понедельника» И.А. Бунина с другими произведениями русских классиков XIX – XX вв. о любви? (При сопоставлении укажите произведения и авторов.)
В нижнем этаже в трактире Егорова в Охотном ряду было полно лохматыми, толсто одетыми извозчиками, резавшими стопки блинов, залитых сверх меры маслом и сметаной, было парно, как в бане. В верхних комнатах, тоже очень теплых, с низкими потолками, старозаветные купцы запивали огненные блины с зернистой икрой замороженным шампанским. Мы прошли во вторую комнату, где в углу, перед черной доской иконы Богородицы троеручицы, горела лампадка, сели за длинный стол на черный кожаный диван... Пушок на ее верхней губе был в инее, янтарь щек слегка розовел, чернота райка совсем слилась с зрачком, – я не мог отвести восторженных глаз от ее лица. А она говорила, вынимая платочек из душистой муфты: – Хорошо! Внизу дикие мужики, а тут блины с шампанским и богородица троеручица. Три руки! Ведь это Индия! Вы – барин, вы не можете понимать так, как я, всю эту Москву. – Могу, могу! – отвечал я. – И давайте закажем обед силен! – Как это "силен"? – Это значит – сильный. Как же вы не знаете? "Рече Гюрги..." – Как хорошо! Гюрги! – Да, князь Юрий Долгорукий. "Рече Гюрги ко Святославу, князю Северскому: "Приди ко мне, брате, в Москову" и повеле устроить обед силен". – Как хорошо. И вот только в каких-нибудь северных монастырях осталась теперь эта Русь. Да еще в церковных песнопениях. Недавно я ходила в Зачатьевский монастырь – вы представить себе не можете, до чего дивно поют там стихиры! А в Чудовом еще лучше. Я прошлый год все ходила туда на Страстной. Ах, как было хорошо! Везде лужи, воздух уж мягкий, на душе как-то нежно, грустно и все время это чувство родины, ее старины... Все двери в соборе открыты, весь день входит и выходит простой народ, весь день службы... Ох, уйду я куда-нибудь в монастырь, в какой-нибудь самый глухой, вологодский, вятский! <…> И я уже рассеянно слушал, что она говорила дальше. А она говорила с тихим светом в глазах: – Я русское летописное, русские сказания так люблю, что до тех пор перечитываю то, что особенно нравится, пока наизусть не заучу. "Был в русской земле город, названием Муром, в нем же самодержствовал благоверный князь, именем Павел. И вселил к жене его диавол летучего змея на блуд. И сей змей являлся ей в естестве человеческом, зело прекрасном..." Я шутя сделал страшные глаза: – Ой, какой ужас! Она, не слушая, продолжала: – Так испытывал ее Бог. "Когда же пришло время ее благостной кончины, умолили Бога сей князь и княгиня преставиться им в един день. И сговорились быть погребенными в едином гробу. И велели вытесать в едином камне два гробных ложа. И облеклись, такожде единовременно, в монашеское одеяние..." И опять моя рассеянность сменилась удивлением и даже тревогой: что это с ней нынче? (И.А. Бунин, «Чистый понедельник».)
Многие русские писатели в своих произведениях обращались к бессмертной теме любви. Среди них А. Островский, И. Гончаров, И. Тургенев, Ф. Достоевский и другие. Так, Евгений Базаров, главный герой романа И. Тургенева 'Отцы и дети', влюбляется в аристократку Анну Одинцову, которой свойственны ум, гор