В чём по­сту­пок им­пе­ра­три­цы по от­но­ше­нию к ка­пи­тан­ской дочке и её же­ни­ху схож с ана­ло­гич­ным по­ступ­ком Пугачёва и чем эти по­ступ­ки раз­ли­ча­ют­ся?

Камер-лакей объ­явил, что го­су­да­ры­не угод­но было, чтоб Марья Ива­нов­на ехала одна и в том, в чём её за­ста­нут. Де­лать было не­че­го: Марья Ива­нов­на села в ка­ре­ту и по­еха­ла во дво­рец, со­про­вож­да­е­мая со­ве­та­ми и бла­го­сло­ве­ни­я­ми Анны Вла­сьев­ны.

Марья Ива­нов­на пред­чув­ство­ва­ла ре­ше­ние нашей судь­бы; серд­це её силь­но би­лось и за­ми­ра­ло. Чрез не­сколь­ко минут ка­ре­та оста­но­ви­лась у двор­ца. Марья Ива­нов­на с тре­пе­том пошла по лест­ни­це. Двери перед нею от­во­ри­лись на­стежь. Она про­шла длин­ный ряд пу­стых, ве­ли­ко­леп­ных ком­нат; камер-лакей ука­зы­вал до­ро­гу. На­ко­нец, по­до­шед к за­пер­тым две­рям, он объ­явил, что сей­час об ней до­ло­жит, и оста­вил её одну.

Мысль уви­деть им­пе­ра­три­цу лицом к лицу так устра­ша­ла её, что она с тру­дом могла дер­жать­ся на ногах. Через ми­ну­ту двери от­во­ри­лись, и она вошла в убор­ную го­су­да­ры­ни.

Им­пе­ра­три­ца си­де­ла за своим туа­ле­том. Не­сколь­ко при­двор­ных окру­жа­ли её и по­чти­тель­но про­пу­сти­ли Марью Ива­нов­ну. Го­су­да­ры­ня лас­ко­во к ней об­ра­ти­лась, и Марья Ива­нов­на узна­ла в ней ту даму, с ко­то­рой так от­кро­вен­но изъ­яс­ня­лась она не­сколь­ко минут тому назад. Го­су­да­ры­ня по­до­зва­ла её и ска­за­ла с улыб­кою: «Я рада, что могла сдер­жать вам своё слово и ис­пол­нить вашу прось­бу. Дело ваше кон­че­но. Я убеж­де­на в не­вин­но­сти ва­ше­го же­ни­ха. Вот пись­мо, ко­то­рое сами по­тру­ди­тесь от­вез­ти к бу­ду­ще­му свёкру».

Марья Ива­нов­на при­ня­ла пись­мо дро­жа­щею рукою и, за­пла­кав, упала к ногам им­пе­ра­три­цы, ко­то­рая под­ня­ла её и по­це­ло­ва­ла. Го­су­да­ры­ня раз­го­во­ри­лась с нею. «Знаю, что вы не бо­га­ты, — ска­за­ла она, — но я в долгу перед до­че­рью ка­пи­та­на Ми­ро­но­ва. Не бес­по­кой­тесь о бу­ду­щем. Я беру на себя устро­ить ваше со­сто­я­ние».

Об­лас­кав бед­ную си­ро­ту, го­су­да­ры­ня её от­пу­сти­ла. Марья Ива­нов­на уеха­ла в той же при­двор­ной ка­ре­те. Анна Вла­сьев­на, не­тер­пе­ли­во ожи­дав­шая её воз­вра­ще­ния, осы­па­ла её во­про­са­ми, на ко­то­рые Марья Ива­нов­на от­ве­ча­ла кое-как. Анна Вла­сьев­на хотя и была не­до­воль­на её бес­па­мят­ством, но при­пи­са­ла оное про­вин­ци­аль­ной за­стен­чи­во­сти и из­ви­ни­ла ве­ли­ко­душ­но.

В тот же день Марья Ива­нов­на, не по­лю­бо­пыт­ство­вав взгля­нуть на Пе­тер­бург, об­рат­но по­еха­ла в де­рев­ню...