В каких произведениях русской литературы звучит тема дуэли и что

сближает эти произведения с «Капитанской дочкой» А.С.Пушкина?

Возвратясь к коменданту, я, по обыкновению своему, подсел к Марье Ивановне. Ивана Кузмича не было дома; Василиса Егоровна занята была хозяйством. Мы разговаривали вполголоса. Марья Ивановна с нежностию выговаривала мне за беспокойство, причиненное всем моею ссорою с Швабриным. «Я так и обмерла, − сказала она, − когда сказали нам, что вы намерены биться на шпагах. Как мужчины странны! За одно слово, о котором через неделю верно б они позабыли, они готовы резаться и жертвовать не только жизнию, но и совестию и благополучием тех, которые... Но я уверена, что не вы зачинщик ссоры. Верно, виноват Алексей Иваныч». − А почему же вы так думаете, Марья Ивановна? − Да так... он такой насмешник! Я не люблю Алексея Иваныча. Он очень мне противен; а странно: ни за что б я не хотела, чтоб и я ему так же не нравилась. Это меня беспокоило бы страх. − А как вы думаете, Марья Ивановна? Нравитесь ли вы ему, или нет? Марья Ивановна заикнулась и покраснела. − Мне кажется, − сказала она, − я думаю, что нравлюсь. − Почему же вам так кажется? − Потому что он за меня сватался. − Сватался! Он за вас сватался? Когда же? − В прошлом году. Месяца два до вашего приезда. − И вы не пошли? − Как изволите видеть. Алексей Иваныч, конечно, человек умный, и хорошей фамилии, и имеет состояние; но как подумаю, что надобно будет под венцом при всех с ним поцеловаться... Ни за что! ни за какие благополучия! Слова Марьи Ивановны открыли мне глаза и объяснили мне многое. Я понял упорное злоречие, которым Швабрин ее преследовал. Вероятно, замечал он нашу взаимную склонность и старался отвлечь нас друг от друга. Слова, подавшие повод к нашей ссоре, показались мне еще более гнусными, когда, вместо грубой и непристойной насмешки, увидел я в них обдуманную клевету. Желание наказать дерзкого злоязычника сделалось во мне еще сильнее, и я с нетерпением стал ожидать удобного случая.

Я дожидался недолго. На другой день, когда сидел я за элегией и грыз перо в ожидании рифмы, Швабрин постучался под моим окошком. Я оставил перо, взял шпагу и к нему вышел. «Зачем откладывать? − сказалмне Швабрин, − за нами не смотрят. Сойдем к реке. Там никто нам не

помешает». Мы отправились молча. Опустясь по крутой тропинке, мы

остановились у самой реки и обнажили шпаги. Швабрин был искуснее

меня, но я сильнее и смелее, и monsieur Бопре, бывший некогда солдатом,

дал мне несколько уроков в фехтовании, которыми я и воспользовался.

Швабрин не ожидал найти во мне столь опасного противника. Долго мы не

могли сделать друг другу никакого вреда; наконец, приметя, что Швабрин

ослабевает, я стал с живостию на него наступать и загнал его почти в

самую реку. Вдруг услышал я свое имя, громко произнесенное. Я

оглянулся и увидел Савельича, сбегающего ко мне по нагорной тропинке...

В это самое время меня сильно кольнуло в грудь пониже правого плеча; я

упал и лишился чувств.